Название: "December"
Автор: His majesty
Бета: Yuki
Рейтинг: PG
Пейринг: ГП/ДМ
Жанр: сплошной флафф… Драко POV
Размер: мини
Саммари: маленькая зимняя зарисовка, ничего больше
Дисклеймер: Всё принадлежит госпоже Роулинг.

Я совсем не знал тебя раньше.
Для меня ты был вечным раздражающим фактором, врагом номер один. Я делал все, чтобы досадить тебе, и у меня это получалось – ты ненавидел меня. И это доставляло мне радость.
Не знаю, когда именно всё изменилось.
Я продолжал досаждать тебе, но жгучая ненависть сменилась едкой горечью, странной тоской, которая возникала при любом взгляде на тебя, при упоминании твоего имени.
Твоя внешность перестала вызывать отторжение, наоборот, ты казался мне милым и таким смешным, и часто, при взгляде на тебя, мне безумно хотелось протянуть руку и взъерошить ещё больше твои растрепанные волосы.
Ты стал преследовать меня во снах.
Раньше я не замечал многого о тебе. Например, когда ты улыбаешься, у тебя на левой щеке появляется ямочка. А когда ты ешь, ты частенько проливаешь тыквенный сок на скатерть, заболтавшись со своими друзьями.
Не поверишь, даже они перестали меня раздражать.
Я всё ещё продолжать язвить и ехидничать, но твоя улыбка с легкостью выбивала меня из седла. А ты… ты почему-то стал улыбаться мне, как будто заметил эти перемены.
И как я мог в таких условиях продолжать нашу вражду?
Её оказалось так легко прекратить! Надо было просто пересилить себя, сделать шаг навстречу. Ты не сразу принял мою дружбу, нет. Были долгие недели хрупкого перемирия, которое могло полететь к чертям от любого неосторожного слова.
Когда ты впервые назвал меня по имени, я понял что могу больше не бояться, я принят тобой.
Но наша дружба длилась недолго. Вскоре я понял, что не могу довольствоваться только лишь ей одной. Мне необходимо касаться тебя - это было как наваждение, навязчивое желание. Украдкой, думая, что ты не замечаешь, я касался пальцами края твой мантии, растрепанных прядей у воротника, иногда, осмелев, легонько проводил пальцами по твоей ладони.
Я тогда совершил глупейший поступок – я украл твой шарф и хранил его на дне сундука. В те дни, когда я не осмеливался коснуться тебя, приходя в свою комнату, я вжимался лицом в вязаную ткань, представляя, что обнимаю тебя.
Тот декабрь стал самым счастливым месяцем в моей жизни.
Гермиона и Рон наконец стали встречаться и проводили теперь все время вдвоем, а мы делали все вместе. Делали уроки в библиотеке, сидя совсем рядом и почти касаясь друг друга плечами. Иногда ты засыпал прямо за книгами и склонял голову мне на плечо. Мне приходилось сидеть почти без движения, но твоё дыхание на моей шее, тяжесть твоего тела, щекочущее касания прядей – все это легко примиряло меня с этим.
Ещё мы часто гуляли около озера, у меня страшно мерзли руки, а ты согревал их дыханием, почти прикасаясь губами к пальцам, и моё сердце сладко ныло. Ты поправлял мне шарф и ругал за пренебрежительное отношение к здоровью, а я улыбался и мотал головой, почти не вслушиваясь в твою речь и тихо млея от заботы в твоем голосе.
Мы играли в снежки, и ты так смешно дулся, когда ком снега залетел тебе за шиворот. Я, наверное, перепутал сон с явью, и, отряхнув тебя, легонько прикоснулся губами к виску, прошептав «Не дуйся». Ты застыл, удивленно распахнув глаза, а до меня дошло, что я наделал и, покраснев от стыда, я бросился обратно в замок.
Я прятался от тебя два дня, но ты все-таки нашел меня. Помню, моё сердце тогда билось так сильно, что, казалось, было способно проломить мне ребра и вырваться наружу. Мне было безумно страшно и тревожно от твоего серьезного взгляда, от того, что ты стоял так близко, что наше дыхание смешивалось в одно облачко пара и улетало к небу.
И тогда ты рассказал, как однажды засмотрелся на меня и чуть не пропустил снитч, как ждал моего прикосновения и сам украдкой касался моей руки. Как притворялся спящим, чтобы иметь возможность прижаться ко мне, как хотел поцеловать и как удивился, когда я сам сделал это.
А моё безумное сердце и не думало успокаиваться, только теперь нет от страха, а от счастья и волнения, когда я потянулся вперед, жмурясь и слепо тыкаясь губами.
Наш первый поцелуй был до нелепого невинным. Когда я заявил тебе об этом, ты сказал, что у нас теперь есть целая вечность для исправления этой неувязки. Естественно, мы немедленно приступили к работе над ошибками.
Когда на Рождество мы объявили о том, что встречаемся, удивленными выглядели, пожалуй, только Рон и Гермиона, не замечавшие ничего из-за крайней занятости друг другом.